– Да, эта ниша выходит из серой зоны и действительно перестает быть «диким Западом». Мы всегда видим пользователей, которые что-то нарушают, и не видим тот бОльшой процент пользователей, которые едут по правилам.

– Не больше процента – это зафиксированные штрафы и ДТП. Сколько пользователей и кто как едет, никто, конечно, не контролирует в реальном времени. Оператору сложно понять, нарушает кто-то правила, или нет, когда он просто сравнивает треки поездок.

В целом мы видим, что люди так или иначе саморегулируются, плюс есть общественное порицание – когда ты едешь, а тебе в спину кричат, ругаются. Человек раз за разом это слышит и начинает думать и менять свои паттерны поведения в вопросе использования самокатов.

Города тоже постепенно подстраиваются, развивают инфраструктуру, потому что иначе никак. Пойти по пути Санкт-Петербурга или Перми, закрыть парковку в центре – это временный способ. Это как с Копенгагеном, где запрет продлился год, а потом выработали общие правила эксплуатации самокатов в городе, запрет – всегда временное решение. Все равно у нас остается большой пласт частных СИМ – что, будут эвакуировать частные самокаты, которые неизвестно кому принадлежат? Конечно, нет, это кража частной собственности. Это другие правоотношения.

Мы развиваемся, у России свой путь в этом вопросе. Я считаю, что он передовой в мире, так как здесь мы подходим комплексно к решению проблемы.

– В первую очередь, потому что регулятору – Минтрансу, – не все равно, он понимает, что микромобильность частично заменяет автомобиль и общественный транспорт, а местами компенсирует недоразвитость общественного транспорта в городах. В сезон человек может спокойно взять самокат и доехать до работы вместо того, чтобы выезжать на автомобиле на улично-дорожную сеть и создавать дополнительную нагрузку на дороги. И если 20 человек поедут на работу на самокатах, на дороге будет на 20 автомобилей меньше; для небольшого города это значительное снижение нагрузок на дорогу, да и в автобусах будет посвободнее. В целом, все от этого выигрывают, просто мы пока не до конца поняли, как с этим всем совладать – развитие инфраструктуры, штрафы и т.д. Посмотрим, как в следующем году регионы начнут реализовывать дорожную карту правительства РФ, потому что не реализовывать ее варианта нет – документ подписан Хуснуллиным.

Я верю, что в следующем году, через год будет гораздо больше порядка на дорогах, люди действительно научатся пользоваться средствами микромобильности, и всем будет счастье.

– В какой-то степени, да. Но безнаказанность – из-за недостатка образовательного элемента в медиа. Операторы вкладываются в то, чтобы рассказать, как правильно ездить, и города тоже это делают, но не до всех информация доходит. Поэтому у некоторых людей возникает информационный вакуум и они пытаются сами себя обучить, но не всегда это самообучение приводит к чему-то хорошему, люди считают, что можно нестись по тротуару и по «зебре». Кто-то учится на своих синяках, другие допускают столкновение и получают иски и суды, третьих фотографируют в бот и блокируют. Это тоже элементы обучения – личного и социального.

Чувство безнаказанности с каждым месяцем должно снижаться, потому что все больше становится мер, чтобы контролировать и наказывать.

– Это прогресс, это не мода. Автомобиль – это была мода, потому что в России институт частной собственности появился при распаде СССР и «автомобиль – это мое», все это понимают. Самокат – это немного другое. Кикшеринг был моден, сейчас он перерос моду, все его воспринимают именно как средство передвижения, а не «это прикольно, пойду покатаюсь по набережной или в Парке Горького». Нет, сейчас это «мне надо быстро доехать до метро» или «я опаздываю, поеду на самокате». Это часть транспортной системы города.

– Велосипед – тоже средство повышенной опасности, они плюс-минус, одинаковые, только самокат приводится в движение моторчиком, а велосипед силой ног.

Внедрять отдельные права для пользователей СИМ я смысла на вижу. Это громадное количество людей, которые нужно будет провести через некие курсы, создать инфраструктуру для тестирования, сами тесты. Большая работа, а мне кажется, что элементов обучения, контроля, развития инфраструктуры, которые уже есть достаточно для того, чтобы обойти историю с правами.

– Абсолютно. Они стремятся к тому, чтобы обмениваться данными по отрасли и принимать решения относительно тех пользователей, которые постоянно нарушают. Если автомобилист нарушает ПДД, у него права изымают на какой-то период времени, либо сразу после грубого нарушения, либо после повторного.

В случае с микромобильностью при грубом нарушении просто блокируется доступ во все сервисы. Так будет, к этому стремится отрасль, и я считаю, что это правильно. Если человек необучаем, не понимает, как пользоваться, он опасен для людей и в итоге он не сможет пользоваться кикшерингом. Он сможет купить себе сам самокат и что с ним делать – это уже вопрос к Минтрансу.

– Они очень хорошо работают. Человек не влетает в толпу людей на самокате, потому что сам самокат тормозит. Люди меняют обычные паттерны поездок. Например, человек ездил постоянно через площадь трех вокзалов в Москве, и там ввели зону ограничения до 10 км/ч. Он объедет со скоростью 25 км/ч – в итоге он едет, при этом объезжает толпу.

И человек начинает думать, как строить поездку так, чтобы ему было удобно и быстро. Он не думает, скорее всего, о безопасности других людей, но замедление в таких зонах спасает чужие жизни.

– Самокаты велосипеды не заменят, я считаю, потому что самокат – это модно и удобно, но все-таки велосипед – это физическая нагрузка и более автономная вещь. Зимой велосипед еще можно использовать, самокат – абсолютно нет. Как минимум это уже важное отличие.

За городом только велосипед – на самокате по лесу ездить неудобно. Можно найти и массу других различий. В целом, всегда в городе были велосипедисты и те, кто ничего не использовал. А сейчас есть велосипедисты и самокатчики и те, кто ничего не использует. Это просто другая группа пользователей.